Вселенную все воспринимают по-разному. Одним она представляется большой, бесконечной чернотой, в которую напылили свет и насовали массы, а другие видят ее как многоэтажную душную контору, в которой черт знает сколько дверей и, главное, везде занято. Одни состоят из воды и органики, другие – из металлокерамики и сквозняков. В одном мире тает парусник на метановом море, в другом – облако обломало скалу. 

Вообще, Вселенная полна случайностей. Во Вселенной много, очень много, черт знает сколько всего случайного – от дверных ручек до целых галактик. В принципе, есть любые вещи. Но проблема в том, что от такого разнообразия Вселенная может расползтись по швам. Именно поэтому в нескольких местах она стянулась в точки, из которых все видно и в которых все любопытно. В этих точках находится жизнь. Так уж вышло, что у разных существ не совпадают интересы. 

Вот я, земной человек. Я толкаю дверь и вхожу в просторный зал с трассирующими людьми и бумагами. Здравствуйте, здравствуйте. Моей руке тепло, холодно, тепло, холодно – потому что кто с обеда, кто с мороза… Я величаю кого по имени-отчеству, кого зову ником. Мне приятно находиться в своей среде, приятно ощущать свою пятипалую фауну. Я берусь за дверную ручку и ломаю ей шею – хрусть! Здравствуйте! Это я боссу. 

Разные существа не интересны друг другу. Но им безумно интересна Вселенная. Вот, только благодаря этой дурости она и держится. 

Здесь уместно будет вспомнить слова космонавта В., когда-то стоявшего на Луне и смотревшего в жарком дыхании на Землю. 

“Пять миллиардов умов, – писал в своих мемуарах В., – натянутые тугой пленкой на вот эту крыжовину, мне отсюда не видны. Даже не ощущаю их. Но я, видите ли, стою на поверхности дохлого небесного тела рядом со спускаемым модулем, у меня ограничен кислород, другие люди ждут меня на орбите и совсем маленькие дома. Я – полная луна, поэтому для меня человечество все-таки существует. Не могу сказать, что людей нет, потому что мне надо домой. Но, – размышляет В. – если бы ваш покорный слуга был маленькой мыслящей дверной ручкой, свободно летящей в виду Земли, ему бы и в голову не пришло, что здесь, вот тут, прямо под белым и синим, сжата вся видимая Вселенная. Вот честное слово, я бы посмеялся, если бы мне кто-нибудь об этом сказал, будь я дверной ручкой”. 

Когда В. опубликовал свои мемумары, ему уже стукнуло восемьдесят, так что критики старались писать отзывы как можно осторожнее, знаете, сглаживать углы, как говорится, но читатели – народ жестокий, и на книголюбских форумах в ту пору только и было, что галочки напротив слова “идиот”, плюсы под смеющимися постами: “Он выжил из ума!”; читатели безжалостно судили В., ковыряли в ноздрях и зырили на желтую Луну, где от него остался только след и пара тяжелых вздохов. “Нет, какой же идиот…”, “Лучше бы я полетел вместо него”, и так далее. 

Однако спустя много лет после смерти В. его воспоминания неожиданно оказались созвучны с новой теорией возникновения Вселенной. Именно поэтому – а также из простой человеческой любви к В. – мы решили рассказать вам о нем.