Сегодня — день памяти жертв политических репрессий.

Мою семью сталинские чистки не коснулись, расстрелян никто не был, только прошел страшный холодок в метре мимо, когда бабушка присела на газетку с портретом Сталина, а женщина сзади постучала по плечу и спросила: “Девушка, вы видели, на что вы сели?” На воронке ночью никого не увозлили, японскими шпионами не объявляли.

Те гены, из которых сложился я, беспрепятственно прошли из глубины XX века до его 80-х годов, когда угрозы для них уже не существовало. Но это я.

Репрессии 30-х и предшествовавший им Красный террор были одним гигантским выстрелом в затылок российскому генофонду. Меткий чекист в кожанке с тремя классами образования отправил его во тьму, повалил навзничь, вышиб ему мозги, которые утекли — буквально по сточной канавке от стены — а в переносном смысле в другие страны и народы.

Каждый день я хожу на работу мимо здоровенной фрески с профилем Дзержинского возле дома на проспекте Мира, 112 — о ней почти никто не знает, ее не тронули в 90-х, — и наблюдаю, как покорные потомки рабов с наследственной дыркой в затылке приносят к ней свежие цветочки. Я наблюдаю рожи в транспорте, готовые убить за место. Бессознательный плотный телесный контакт в очередях — продиктованный генетической памятью об очереди за лагерным пайком — даже если очередь в банкомат солидного банка. Наблюдаю поколение 17-летних, носящих майки с номером 88 и одобряющих идеи национал-социализма.

К сожалению, круг замкнулся, и благодаря искусственному отбору, устроенному большевиками, сегодняшнее российское общество достаточно глупо и аморфно, чтобы стать почвой для процветания фашизма в какой-нибудь из его ебанутых форм типа милоновщины, мизулиновщины, дружинников, православных патрулей…

И единственное, что в этой традиционно беспроглядной древнерусской тоске меня обнадеживает, — это белое движение за честные выборы. Давно пора, на самом деле, отбросить стеснительную приставку “за честные выборы” и назвать движение просто белым. Потому что те лица, которые я вижу на митингах — это на самом деле лица белогвардейцев, их жен и детей, проникновенные, романтичные, вдохновенные, немного грустные, но готовые бороться за несправедливость люди. Надеюсь, в 2017-м году история не выберет тот же путь, что 100 лет назад.