Электричка

Поздняя подмосковная электричка, в которой ты — последний пассажир. Ты и машинист, отделенный от тебя десятью вагонами. Машинист, который, как летчик, слушает тишину и слышит, как к привычному дребезжанию его машины примешивается еще какое-то, чье-то чужое, не механическое. Машинист, который, может быть, тысячу лет не видел живого существа, который пережил все биологическое разнообразие на этой планете, машинист слушает и щурится, потому что не верит, не верит, что кто-то вошел и сел на деревянное сиденье, с легкой бесцеремонностью положив свой рюкзак рядом — в вагоне никого нет, и можно хоть лечь, но он предпочитает все же сидеть, этот загадочный кто-то, потому … Continue reading Электричка

Добро

Фасады Высшей школы экономики, фасады домов на Садовом — ты помнишь эту зиму, когда мы познакомились? Этот солнечный день, когда у каждого из нас было по замороженной слезинке под восторженным глазом, по белой ленточке, по маленькой и кажущейся нелепой мечте о том, как добро победит, и по большому, испуганному, сжимающемуся, выскакивающему, колотящемуся, горячему девчачьему / мальчишечьему сердцу? Помнишь эту зиму — которая, кажется, была сто тысяч лет назад, так давно, что ее завалили слои геологической истории с окаменевшими видами существ, которые оказались слишком слабы для этой планеты? Задолго до глобального потепления, до таяния ледников, до Греты Тунберг, до феминизма, до … Continue reading Добро

Лина

Ладно, я расскажу тебе всю правду. Ее звали Лина, меня Ваня, мне было 24, ей 17. Мы жили в этом мире, нам было тесно, зелено и возбужденно. Через огромный и тускло блестящий мир тек один-единственный проспект, который назвался Ленинский, он светился многими огнями, большими и маленькими, движущимися и неподвижными, от него исходил запах черемухи, запах бензина, запах новой одежды и запах высокого общества. Летело, соловело, пенилось, кричало, стучало колесами, вращало глазами, бежало быстрой полосой за высоким окошком. Летело лето, шарахались прохожие, билось сердце, чернела черта бедности, слушался черный металл, стучали колеса электричек, жилось напропалую в Москве, жилось чуть проще в … Continue reading Лина

***

Луна, нанизанная на низкие облакаБелокаменно накатывающие на лакуны небаБалконы и впалые дорог бокаБокалы дворов с закрученной степью Ступенек площадок ожиданий звонковКавычек пальцами в отчаянной иронииВнутри каждой из желтых комнатНаросших на серой ветке метро Машинные залы неспящих гидроэлектродумРаспластанные на набережных пустых и грозныхФортепианное соло пересекающее темнотуНе останавливаясь как стая ночных апостолов Пространства между камнями брусчаткиПод сенью диктатуры и индустрии модГде на расплесканном в шестидесятых молчанииЖивет устойчивая к режимам биота Решение всех мировых проблемСтоящих перед прозрачным и неточным завтраТаящее в горячем компоте морейПо мере того как открываются глаза Солнце, пекущее исподние штатыЗавернутой в слишком короткую ночь ЗемлиЧьи-то шаги несмелые шаткиеВдоль исчезающей пенной … Continue reading ***

Откроется

Однажды Макдоналдс на Пушкинской снова откроется. Это случится неизбежно — потому что таковы законы экономики, зайка. Таковы законы природы, таково расписание поездов на Киевском вокзале и таков узор царапин на мраморе в вестибюле станции метро, где ты стоишь у высоченного мутного окна с недостижимыми даже для самых усердных уборщиц частичками пыли из шестидесятых, ниточками сухой паутины из восьмидесятых и застрявшими во временных трещинах выцветшими медяками из одного дня в середине пятидесятых, где с морозной улицы залетела гурьба, засверкали чубы, запестрели платья, загремели басы и зазвенели альты, оглашая потепление во всех возможных регистрах этого слова. Макдоналдс откроется. Откроется Старбакс. Затекут слюнки … Continue reading Откроется

Доставка

Ночь, одомашненная дачным фонаремВорот водолазки кружащиеся москитыОна говорит полуспрашивая ну что покаВосставая из памяти засвеченной пленочной фоткойМерцающая точкаГрохот двигаемой табуреткиСпит весенний краснокрыший городЧитает часто моргающий человекВыделяющийся резкой черной фигуройНа фоне желтого квадрата окнаГоворит: не хочется спатьХочется сидеть и читатьХочется выйти на улицу к купитьНочь массового производстваКоторая продается в каждом супермаркетеВ каждом магазинчике с горящей вывеской «КРУГЛОСУТОЧНО»Ты узнаешь ее по гудящему в отдалении шоссеПо блестящему от только что прошедшего дождя асфальтуДолго приближающимся и резко пролетающим машинамИ далекому лязгу металлических конструкций на затяжной стройкеХочется выйти и взять немного ночиИли может быть лучше позвонить в службу доставкиКак есть же службы доставки пиццы или … Continue reading Доставка

Пинч-ту-зум

Панорамное фото двора, где мы стояли, столкнувшись лбами, на исходе лета 2008-го, смотря друга на друга под смешными и неудобными углами и видя то решительно расфокусированные собственные черты, никак не желающие складываться в симпатичную девичью мордашку и рыжую юношескую щетину, то порядочно размытый — хотя, впрочем, и без того скучный окружающий жилищно-коммунальный пейзаж. Кирпично-стеклянные множественные этажи, переливающиеся отражениями зеленого и солнечного, струящиеся с предвечернего московского неба по обе стороны твоего лица, твои волосы, падающие на мои плечи и остающиеся на черном пахнущем «Честерфилдом» шарфе. Выкрашенные в сумасшедшеватые цвета качели и беседки на детской площадке и твои губы, говорящие откуда-то из … Continue reading Пинч-ту-зум

Ира

Когда мне было неполных 17, я был влюблен в Иру. Это, прошу обратить внимание, настоящее имя, принадлежащее настоящей девушке — не какой-то там трусливый фонетический намек, как бы невзначай прилепленный к сильно размытому и пропущенному через десяток фильтров эгрегору всех бывших и не случившихся, где-то в глубине которого кроется намертво запечатанный сундук с авторским сердцем, надежно защищенным, целехоньким и здоровеньким — нет, ребята! Я играю ва-банк, рецитирую мою историю à tue-tête, громко и бесстрашно, стоя под куполом необозримого собора Святой Прайваси и Персональных Данных, словно отчаянный дрищ-ботаник с хвостиком, заявившийся поздним вечером в 11-й микрорайон Южного Бутова и вставший под … Continue reading Ира

Иду на митинг

Когда я увидел эту карту, я вдруг почувствовал сильный и словно бы сразу узнаваемый толчок в области груди: это он. Тот момент, когда. То чувство, что. Тот момент, когда на изящном журнальном столике возле кровати под балдахином начинает жужжать мобильник с нелепым погонялом «служебный», так резко контрастирующий — метафорически и буквально — с погруженными в приятный полумрак и ничем не напоминающими о службе черноморскими покоями, и когда чей-то напряженный и очевидно-много-раз-это-отрепетировавший-но-все-равно-предательски-дрожащий голос в трубке говорит: «Михал Иваныч, извините, что беспокою в неурочное время, но у нас тут ситуация—» Момент, когда я пропутешествовал взглядом от готовящегося ко сну желотоокошечного ландшафта моего … Continue reading Иду на митинг

Отчетный концерт

Я смотрю через сетчатую не первой чистоты икейную занавеску и далеко не самое ровное в мире стекло однушки на Северо-Востоке на сырой и покрывающийся прогалинами двор с эклектичным пейзажем будничного полудня. В центре торчит неприглядная электроподстанция с выцветшим граффити на воротах и как бы уставшим твердить одно и то же и оттого потускневшим значком «Опасно!», чуть поодаль один упитанный мужчина в пиджаке горячо возражает другому, тощему и в пуховике, выпуская клубы пара из открытого салона машины, беспородная собака, возбужденно раскапывая кучу снега, останавливается и нюхает какашку другой собаки, человек в бесформенной шапке отрывает взгляд от телефона и смотрит на кирпичную … Continue reading Отчетный концерт