Tag: editor’s choice

ВерлибрLeave a comment

***

Jan

Выброшен на берег самого себя условно изображенный кроватью со сползшим покрывалом и чашкой какао остывающей у ее подножияПочти без силНо немного еще живойДостаточно для того чтобы скрипя встатьДотащить до розетки телефонОбеспечить слабый приток живительных данныхДоковылять до кухниВмыкнуть чайникОпереться о столИ воззрившись наполовину разбитыми но рабочими глазами в серое окно с его самолетами облаками зеленью вращающимися спицами трясущимися в коробках пиццами кружащимся во дворе девичьими голосами и мелькающим между листьями устойчивым счастьемНеуклюже размешивая сахар столовой ложкойСмешно и неумело всхлипнуть / улыбнуться Continue reading ***

МиниLeave a comment

Ключ

Jan

Вечер был настолько совершенным, спокойным и неподвижным, что в тот момент, когда я вставил ключ в замочную скважину на двери моего исторического дома в центре города, мне захотелось подождать и не поворачивать его сразу, как если бы характерный «кряк», который производит поворачивание ключа в замке, мог случайно разрушить что-то очень точное, сложное и только что собравшееся передо мной из множества внезапно подошедших друг к другу кусочков, многие тысячелетия бесцельно болтавшихся в воздухе, сталкиваясь и на короткое время соединяясь, но никак не находя правильной конфигурации. Как если бы решение самой неприступной в мире математической проблемы выросло у меня за спиной, шатаясь … Continue reading Ключ

МиниLeave a comment

Археоптерикс, парящий над океаном Тетис

Jan

Археоптерикс, парящий над океаном Тетис — вид настолько сочный и инстаграмабельный, что почвы Пангеи поспешно собираются в складки, чтобы образовать импровизированный штатив с гениальной, но почему-то никем не запатентованной держалкой между двух снежных пиков, долгие рукава широколиственного леса растягиваются от вафельного побережья в глубь суши, чертя на свободной от государств карте контуры неорганического инфлюэнсера, отчаянно сжавшего в неповоротливых ладошках минус трехсотмиллионный айфон. Подошвы Альп щелкают, мягкие пуговицы Фарер пролезают через дымящиеся щели в небрежно распахнутой земной коре, чует нос, слышит ухо, щерится толстая чешуйчатая кожа, тянутся неподвижные прозрачные пейзажи, по которым скользят быстрые солнечные лучи и на которых, может быть, … Continue reading Археоптерикс, парящий над океаном Тетис

ВерлибрLeave a comment

Доставка

Jan

Ночь, одомашненная дачным фонаремВорот водолазки кружащиеся москитыОна говорит полуспрашивая ну что покаВосставая из памяти засвеченной пленочной фоткойМерцающая точкаГрохот двигаемой табуреткиСпит весенний краснокрыший городЧитает часто моргающий человекВыделяющийся резкой черной фигуройНа фоне желтого квадрата окнаГоворит: не хочется спатьХочется сидеть и читатьХочется выйти на улицу к купитьНочь массового производстваКоторая продается в каждом супермаркетеВ каждом магазинчике с горящей вывеской «КРУГЛОСУТОЧНО»Ты узнаешь ее по гудящему в отдалении шоссеПо блестящему от только что прошедшего дождя асфальтуДолго приближающимся и резко пролетающим машинамИ далекому лязгу металлических конструкций на затяжной стройкеХочется выйти и взять немного ночиИли может быть лучше позвонить в службу доставкиКак есть же службы доставки пиццы или … Continue reading Доставка

МиниLeave a comment

Пропуск

Jan

Раннее утро. Я просыпаюсь в моей комнате, наполненной солнцем, воздухом-после-дождя, перезвякиванием тарелок и перескрипыванием половиц, доносящимися из коридора и кухни, где бабушка готовит завтрак, и перекрикиванием-переаукиванием мужских голосов на улице — это дедушка разговаривает с соседом, стоя на крыльце в майке и трусах и растягивая свое длинное сухое тело солдата всех мировых войн. Я лежу под толстым пушистым одеялом, на большой мягкой подушке в цветочек и смотрю на отражение комнаты в лакированных дверцах платяного шкафа и стеклах стоящего чуть поодаль секретера. Шкаф магнетизирует мое рассеянное полусонное внимание. Массивный, тяжелый комод, изготовленный, судя во всему, еще в прошлом веке, в котором … Continue reading Пропуск

ВерлибрLeave a comment

Шашлычок

Jan

Запах шашлыка, затерявшийся на просторах безвоздушной и бесконечной вселенной, внезапно шмыгающий в нос маленького живого существа в белой футболке и шортиках в клеточку, вышедшего подышать удачной смесью химических элементов, благодаря которой у него получается, среди прочего, ездить на велосипеде, читать Пруста и складывать в голове сложноподчиненные этажи предложений, полные деепричастных оборотов, ломящиеся от шипящих и алчущие точек, хотя бы и с запятой. Вышло подышать и посмотреть на раскатанный над головой чертеж жаркой ночи с доминирующей на нем полу-Луной и не-спрашивай-почему случайно рассыпанными яркими и тусклыми точками, иногда мерцающими и ползающими, но по большей части застывшими в своем большом и не … Continue reading Шашлычок

МиниLeave a comment

Ира

Jan

Когда мне было неполных 17, я был влюблен в Иру. Это, прошу обратить внимание, настоящее имя, принадлежащее настоящей девушке — не какой-то там трусливый фонетический намек, как бы невзначай прилепленный к сильно размытому и пропущенному через десяток фильтров эгрегору всех бывших и не случившихся, где-то в глубине которого кроется намертво запечатанный сундук с авторским сердцем, надежно защищенным, целехоньким и здоровеньким — нет, ребята! Я играю ва-банк, рецитирую мою историю à tue-tête, громко и бесстрашно, стоя под куполом необозримого собора Святой Прайваси и Персональных Данных, словно отчаянный дрищ-ботаник с хвостиком, заявившийся поздним вечером в 11-й микрорайон Южного Бутова и вставший под … Continue reading Ира

МиниLeave a comment

Прошедшее время

Jan

Прошедшее время продолжает существовать — все и сразу, в виде странных непостоянных картинок, непоследовательных кадров, бессчетных слоев неподвижных сцен и эпизодов, содержащих в себе, словно геологические горизонты, идеальные панцири, крылья и позвоночники тираннозавров-пап и птеродактилей-мам, населявших Юрский период твоего сознания и во время панического массового бегства от метеорита взросления завязших в трясине безвременья, так и окаменев там в первозданном виде и в мельчайших деталях, включая выпученные глаза и отчаянно хватающие воздух зубастые пасти. Оно существует, но в той форме, которая не позволяет нам его по-привычному переживать. В той форме глагола, которая не закрепилась ни в одном человеческом языке, потому что … Continue reading Прошедшее время

МиниLeave a comment

Очень далеко отсюда

Jan

Очень далеко отсюда, за конечной остановкой, за последним вагоном, за закрытыми воротами и за смеженными очами последнего ночного пассажира, за пределами сочной зелени, сетчатого гамака и голубого колпака безоблачной Ленобласти — выше дачного бездорожья и столичных шестиполосных развязок, выше крыш и беззвучно сигающих хищных птиц, там, где не слышно ни шагов по мраморному полу дворца, ни боя часов на башне, ни женского шепота в бомбоубежище, там, где вообще ничего не слышно, потому что воздух там тонкий-тонкий, прозрачный-прозрачный, совсем неподходящий для привычных нашему уху звуковых волн, где горы высокие-высокие и камни — неподвижные-неподвижные, откуда все, что движется, шуршит, загружается и журчит, … Continue reading Очень далеко отсюда

МиниLeave a comment

История

Jan

Одним из моих любимых предметов в школе была история. Не то чтобы я наслаждался зубрежкой важных дат и запоминанием географий несуществующих государств, но почему-то мне всегда удавалось получать пятерки. Наша грозная учительница Евгения Ивановна Кастигова была известна нескольким поколениям школьников своим суровым нравом и безжалостностью. Она была Святой Инквизицией, французской революцией, Красным Октябрем и оберштурмфюрером СС в одном лице. Она наводила животный страх даже не самых отчаянных лоботрясов-второгодников и заставляла съеживаться в жалкий комочек даже самых развитых и надменных королев дискотеки. О ней ходили слухи, что после уроков она переодевается в кожаную косуху с шипами, садится на припаркованный в нескольких … Continue reading История