Салат

Среди чашек и бликов, голосов скрипучих и звонких, сквозняков и цыганских вожжей, засохшей грязи в колеях на переулке и прозрачной зелени осоки, просеивающей полуденный свет, затерялись мои ориентиры — вещи и события, за которые держится рука, когда через толщу геологических пластов своих собственных повторений пытаешься нащупать то, к чему действительно подходит слово «реальность» — не потому, что оно попадается тебе на странице открытой наугад книги в сельской библиотеке, где на бумаге проступают темные пятнышки, когда ее просвечивает висящее за пыльным окном чеховское солнце, а потому что это слово вдруг само сваливается с языка, как остаток куриной грудки, упорно вылавливаемый из … Continue reading Салат

King Diamond

— А это что? — спросил я, когда из колонок раздались первые звуки перегруженной гитары, сложные барабаны и высокий вокал, который мне чем-то сразу понравился. — Это «Кинг Даймонд», — объяснил Вова, взглянув на меня с покровительственной улыбкой римлянина, открывающего неотесанному варвару глаза на мир. — Это тяжелее «Металлики». Либо ты сейчас загнешься, либо попросишь послушать! — Дай послушать, — сказал я немедленно, наклоняясь вперед, в луч солнца, который пересек мое лицо и проник между полуоткрытыми губами, как бы подчеркивая гармонию чувства, когда твои подхалимские слова, произносимые, чтобы подтвердить принадлежность к клану, совпадают с твоими реальными желаниями. — Очень круто. … Continue reading King Diamond

Лина

Ладно, я расскажу тебе всю правду. Ее звали Лина, меня Ваня, мне было 24, ей 17. Мы жили в этом мире, нам было тесно, зелено и возбужденно. Через огромный и тускло блестящий мир тек один-единственный проспект, который назвался Ленинский, он светился многими огнями, большими и маленькими, движущимися и неподвижными, от него исходил запах черемухи, запах бензина, запах новой одежды и запах высокого общества. Летело, соловело, пенилось, кричало, стучало колесами, вращало глазами, бежало быстрой полосой за высоким окошком. Летело лето, шарахались прохожие, билось сердце, чернела черта бедности, слушался черный металл, стучали колеса электричек, жилось напропалую в Москве, жилось чуть проще в … Continue reading Лина

Un télégramme

Salut ! C’est encore moi. Je me permets de commencer par une référence culturelle si rebattue et paresseuse qu’elle nécessitera d’abord un paragraphe entier explicitement pour admettre ce détail-ci et pour l’exposer immédiatement à une dose bien calculée de l’impitoyable dédain, ainsi blanchissant toute sa platitude et me soustrayant sans égratignure d’un embarras stylistique qui paraissait presque inévitable. Comme tu vois, je ne me soucie pas du tout du fait que ceci soit un télégramme, donc, il faudrait être succinct, bref et précis. Il faudrait. Mais je m’en fiche. Car c’est un télégramme dans un format que j’ai défini, sur … Continue reading Un télégramme

Класс

Я помню мой класс в школе. Это был большой, пестрый, шумный, мягкокожий, светлоголовый, жидкоусый, густоволосый, очень дружный класс, состоявший в основном из девочек. Из девочек, в которых я был почти во всех по очереди влюблен — начиная с самых красивых и категорически недоступных и медленно двигаясь вниз по моей внутренней, непонятно откуда взявшейся шкале божественности по мере того как они обзаводились ухажерами и на их устах появлялось сладкое и тягучее, словно быстро теряющая вкус фруктовая жвачка, слово «встречаться». По мере того как они попадались мне по дороге домой (во время которой я, разумеется, плелся за ними следом, не смея перегнать, … Continue reading Класс

Вишенка

Задолго до появления социальных сетей, поляризации общества и эпидемии цифровой зависимости — за много лет до того момента, когда в животе у краснолицего фермера из Индианы что-то булькнуло одновременно с уведомлением о новом посте в группе нео-конфедератов, а быстрые пальцы черноглазого юноши забегали по клавиатуре, набивая текст обращения к членам ячейки исламских фундаменталистов в мессенджере Telegram — задолго до чумы, холеры и километровых волн дофамина, захлестнувших то, что долговязые мужчины в толстых очках и заправленных в джинсы футболках однажды так дурашливо и в то же время провидчески окрестили «Всемирной Паутиной» — за тысячи световых лет до печального периода, в котором … Continue reading Вишенка

Still Loving You

Когда мне было между двенадцатью и пятнадцатью, я безумно любил песни Scorpions — они были прекрасны почти все, эти 20 треков на купленной в ларьке «Аудио & Видео» кассете «The Greatest Hits» с фотографией непроницаемо-брутальных участников группы, все как один в кожаных куртках, и переливающимся металлическим логотипом на черном фоне, прекрасны гарантированной и совершенно безупречной красотой, но при этом каждая — особенная, не похожая на другие. Если бы в том возрасте я уже успел прочесть «Сирен Титана» Курта Воннегута, я бы, наверно, не копался сейчас столь отчаянно в моем дырявом лексическом кармане в поисках подходящих абстрактных аналогий и не корпел … Continue reading Still Loving You

Доставка

Ночь, одомашненная дачным фонаремВорот водолазки кружащиеся москитыОна говорит полуспрашивая ну что покаВосставая из памяти засвеченной пленочной фоткойМерцающая точкаГрохот двигаемой табуреткиСпит весенний краснокрыший городЧитает часто моргающий человекВыделяющийся резкой черной фигуройНа фоне желтого квадрата окнаГоворит: не хочется спатьХочется сидеть и читатьХочется выйти на улицу к купитьНочь массового производстваКоторая продается в каждом супермаркетеВ каждом магазинчике с горящей вывеской «КРУГЛОСУТОЧНО»Ты узнаешь ее по гудящему в отдалении шоссеПо блестящему от только что прошедшего дождя асфальтуДолго приближающимся и резко пролетающим машинамИ далекому лязгу металлических конструкций на затяжной стройкеХочется выйти и взять немного ночиИли может быть лучше позвонить в службу доставкиКак есть же службы доставки пиццы или … Continue reading Доставка

Пинч-ту-зум

Панорамное фото двора, где мы стояли, столкнувшись лбами, на исходе лета 2008-го, смотря друга на друга под смешными и неудобными углами и видя то решительно расфокусированные собственные черты, никак не желающие складываться в симпатичную девичью мордашку и рыжую юношескую щетину, то порядочно размытый — хотя, впрочем, и без того скучный окружающий жилищно-коммунальный пейзаж. Кирпично-стеклянные множественные этажи, переливающиеся отражениями зеленого и солнечного, струящиеся с предвечернего московского неба по обе стороны твоего лица, твои волосы, падающие на мои плечи и остающиеся на черном пахнущем «Честерфилдом» шарфе. Выкрашенные в сумасшедшеватые цвета качели и беседки на детской площадке и твои губы, говорящие откуда-то из … Continue reading Пинч-ту-зум

Ира

Когда мне было неполных 17, я был влюблен в Иру. Это, прошу обратить внимание, настоящее имя, принадлежащее настоящей девушке — не какой-то там трусливый фонетический намек, как бы невзначай прилепленный к сильно размытому и пропущенному через десяток фильтров эгрегору всех бывших и не случившихся, где-то в глубине которого кроется намертво запечатанный сундук с авторским сердцем, надежно защищенным, целехоньким и здоровеньким — нет, ребята! Я играю ва-банк, рецитирую мою историю à tue-tête, громко и бесстрашно, стоя под куполом необозримого собора Святой Прайваси и Персональных Данных, словно отчаянный дрищ-ботаник с хвостиком, заявившийся поздним вечером в 11-й микрорайон Южного Бутова и вставший под … Continue reading Ира